Позитивная эвристика
Позитивная эвристика представляет собой стратегию выбора первоочередных проблем и задач, которые должны решать ученые.
Наличие позитивной эвристики позволяет оп-ределенное время игнорировать критику и ано-малии и заниматься конструктивными исследо-ваниями.
Обладая такой стратегией, ученые вправе за-являть, что они еще доберутся до непонятных и потенциально опровергающих программу фактов и что их существование не является поводом для отказа от программы [1].
Фальсификации, т.е. теоретической критике и эмпирическому опровержению, подвергается лишь гипотезы «защитного пояса». По общему со-глашению подвергать фальсификации жесткое ядро запрещается. Центр тяжести в методологии исследовательских программ Лакатоса перено-сится c опровержения множества конкурирующих гипотез на фальсификацию, а вместе с тем на проверку и подтверждение конкурирующих про-грамм. При этом элиминация отдельных гипотез защитного пояса оставляет жесткое ядро про-граммы в целости и сохранности.
По характеристике Лакатоса, исследователь-ские программы является величайшими научны-ми достижениями и их можно оценивать на осно-ве прогрессивного или регрессивного сдвига проблем. Т.е. исследовательская программа мо-жет развиваться прогрессивно и регрессивно.
Программа прогрессирует, пока наличие жест-кого ядра позволяет формулировать все новые и новые гипотезы “защитного слоя”. Когда проду-цирование таких гипотез ослабевает и оказыва-ется невозможным объяснить новые, а тем бо-лее адаптировать аномальные факты, наступает регрессивная стадия развития [2]. Т.е. в первом случае ее теоретическое развитие приводит к предсказанию новых фактов. Во втором про-грамма лишь объясняет новые факты, предска-занные конкурирующей программой либо откры-тые случайно. Исследовательская программа ис-пытывает тем большие трудности, чем больше прогрессирует ее конкурент, и наоборот если ис-следовательская программа объясняет больше, нежели конкурирующая, то она вытесняет по-следнюю из оборота сообщества.
Это связано с тем, что предсказываемые од-ной программой факты всегда являются анома-лиями для другой.
Именно поэтому развитие иной исследова-тельской программы (например, Ньютона) проте-кает в «море аномалий» или, как у Бора, проис-ходит на несвязанных между собой основаниях.
Когда последующие модификации «защитного пояса» не приводят к предсказанию новых фак-тов, программа показывает себя как регрессив-ная.
И. Лакатос подчеркивает большую устойчи-вость исследовательской программы [4].
«Ни логическое доказательство противоре-чивости, ни вердикт ученых об эксперимен-тально обнаруженной аномалии не могут од-ним ударом уничтожить исследовательскую программу».
Т.е. в отличии от гипотез Поппера, поражае-мых критикой или экспериментом «насмерть», «программы» Лакатоса не только долго живут, но и умирают долгой и мучительной смертью, ибо защитный пояс приносится в жертву ради сохра-нения ядра.
Исследовательская программа имеет успех, если она успешно разрешает проблемы, и она проваливается в случае, если не способна ре-шить эти проблемы.
В рамках успешно развивающейся програм-мы удается разрабатывать все более совершен-ные теории’, которые объясняют все больше и больше фактов.
Именно поэтому ученые склонны к устойчивой позитивной работе в рамках подобных программ и допускают определенный догматизм в отноше-нии к их основополагающим принципам.
Однако это не может продолжаться бесконеч-но. Со временем эвристическая сила программы начинает ослабевать, и перед учеными возника-ет вопрос о том, стоит ли продолжать работать в ее рамках.
Лакатос считает, что ученые могут рациональ-но оценивать возможности программы и решать вопрос о продолжении или отказе от участия в ней (в отличие от Куна, для которого такое реше-ние представляет собой иррациональный акт ве-ры).
Для этого он предлагает следующий критерий рациональной оценки «прогресса» и «вырожде-ния» программы.
Программа, состоящая из последовательности теорий Т1, Т2 … Тn-1, Тn прогрессирует, если:
• Тn объясняет все факты, которые успешно объясняла Тn-1 ;
• Тn охватывает большую эмпирическую об-ласть, чем предшествующая теория Тn-1 ;
• часть предсказаний из этого дополнительного эмпирического содержания Тn подтверждается.
Т.е. в прогрессивно развивающейся программе каждая следующая теория должна успешно предсказывать дополнительные факты.
Если же новые теории не в состоянии успешно предсказывать новые факты, то программа явля-ется «стагнирующей», или «вырождающейся».
Обычно такая программа лишь задним числом истолковывает факты, которые были открыты другими, более успешными программами.
На основе этого критерия ученые могут устано-вить, прогрессирует или нет их программа.
Если она прогрессирует, то рационально будет придерживаться ее.
Если же она вырождается, то рациональным по-ведением ученого будет попытка разработать но-вую программу или же переход на позиции уже существующей и прогрессирующей альтернатив-ной программы [1].
Но при этом Лакатос говорит, что «нельзя свер-тывать вновь возникшую исследовательскую про-грамму лишь потому, что она не сумела одолеть более сильную программу-соперницу…
Пока новая программа не будет реконструиро-вана рациональным образом как прогрессивное самодвижение проблемы, в течение определен-ного времени она нуждается в поддержке со сто-роны более сильной и утвердившейся програм-мы-соперницы» [3].
Таким образом, главная ценность программы — ее способность пополнять знания, предсказывать новые факты. Противоречия же и трудности в объяснения каких-либо явлений — как считает И. Лакатос, — не влияют существенно на отноше-ние к ней ученых.
В геометрии Евклида на протяжении двух тысяч лет не удавалось решить проблему пятого по-стулата.
Многие десятилетия на весьма противоречивой основе развивались исчисление бесконечно ма-лых, теория вероятностей, теория множеств.
Известно, что Ньютон не мог на основании ме-ханики объяснить стабильность Солнечной сис-темы и утверждал, что Бог исправляет отклоне-ния в движении планет, вызванные различного рода возмущениями.
Несмотря на то, что такое объяснение вообще никого не удовлетворяло, кроме, может быть, самого Ньютона, который был, как известно, очень религиозным человеком (он считал, что его исследования в теологии не менее значимы, чем в математике и механике), небесная механи-ка в целом успешно развивалась.
Эту проблему удалось решить Лапласу только в начале XIX в.
В рамках концепции И. Лакатоса становится особенно очевидной важность теории и связан-ной с ней исследовательской программы для деятельности ученого.
Вне ее ученый просто не в состоянии работать. Главным источником развития науки является не взаимодействие теории и эмпирических данных, а конкуренция исследовательских программ в деле лучшего описания и объяснения наблю-даемых явлений и, главное, предсказания новых фактов.
Поэтому, изучая закономерности развития нау-ки, необходимо особое внимание уделять фор-мированию, развитию и взаимодействию иссле-довательских программ.
И. Лакатос показывает, что достаточно богатую научную программу всегда можно защитить от любого ее видимого несоответствия с эмпириче-скими данными.
И. Лакатос рассуждает в таком стиле. Допустим, что мы на базе небесной механики рассчитали траектории движения планет. С помощью теле-скопа мы фиксируем их и видим, что они отли-чаются от расчетных. Разве ученый скажет в этом случае, что законы механики неверны? Ко-нечно, нет. У него даже мысли такой не появится. Он наверняка скажет, что либо неточны измере-ния, либо неправильны расчеты. Он, наконец, может допустить наличие другой планеты, кото-рую еще не наблюдали, которая и вызывает от-клонение траектории планеты от расчетной (так и было на самом деле, когда Леверье и Адаме открыли новую планету).
А допустим, что в том месте, где они ожидали увидеть планету, ее бы не оказалось. Что они сказали бы в этом случае? Что механика невер-на? Нет, этого бы не случилось. Они наверняка придумали бы какие-нибудь другие объяснения для этой ситуации.
Эта идеи очень важны. Они позволяют понять, с одной стороны, как научные концепции преодо-левают стоящие на их пути барьеры, а с другой — почему всегда существуют альтернативные исследовательские программы.
Мы знаем, что даже тогда, когда эйнштейнов-ская теория относительности вошла в контекст культуры, антиэйнштейновские теории продол-жали жить.
А вспомним, как развивалась генетика. Ламар-кистские идеи воздействия внешней среды па ор-ганизм защищались несмотря на то, что была масса фактов, которые противоречили этому.
Достаточно сильная в теоретическом от-ношении идея всегда оказывается доста-точно богатой для того, чтобы ее можно) было защищать.
С точки зрения И. Лакатоса, можно «рациональ-но придерживаться регрессирующей программы до тех пор, пока ее не обгонит конкурирующая программа, и даже после этого». Всегда сущест-вует надежда на временность неудач. Однако представители регрессирующих программ неми-нуемо будут сталкиваться со всевозрастающими социально-психологическими и экономическими проблемами.
Конечно, никто не запрещает ученому разраба-тывать ту программу, которая ему нравится. Од-нако общество не будет оказывать ему поддерж-ки.
«Редакторы научных журналов, — пишет И. Ла-катос, — станут отказываться публиковать их статьи, которые в общем будут содержать либо широковещательные переформулировки их по-зиции, либо изложение контрпримеров (или даже конкурирующих программ) посредством лингвис-тических ухищрений ad hoc. Организации, субси-дирующие науку, будут отказывать им в финан-сировании…»
«Я не утверждаю, — замечает он, — что такие решения обязательно будут бесспорными. В по-добных случаях следует опираться на здравый смысл» [4].
В своих работах Лакатос показывает, что в ис-тории науки очень редко встречаются периоды, когда безраздельно господствует одна програм-ма (парадигма), как это утверждал Кун. Обычно в любой научной дисциплине существует несколь-ко альтернативных научно-исследовательских программ.
Т.о. история развития науки, по Лакатосу, — это история борьбы и смены конкурирующих иссле-довательских программ, которые соревнуются на основе их эвристической силы в объяснении эм-пирических фактов, предвидении путей развития науки и принятии контрмер против ослабления этой силы. Конкуренция между ними, взаимная критика, чередование периодов расцвета и упад-ка программ придают развитию науки тот реаль-ный драматизм научного поиска, который отсут-ствует в куновской монопарадигмальной «нор-мальной науке» [1].
Т.е. по сути дела, здесь И. Лакатос воспроиз-водит в иных терминах, в более дифференциро-ванном виде куновскую концепцию развития нау-ки на основе парадигм. Однако при интерпрета-ции движущих причин смены исследовательских программ, конкретных механизмов развития нау-ки Лакатос не разделяет взгляды Куна. Он видит в науке внутреннюю и внешнюю историю. Внут-ренняя история науки базируется на движении идей, методологии, методик научного исследо-вания, то, что, по словам Лакатоса, составляет собственное содержание науки. Внешняя исто-рия — это формы организации науки и личностные факторы научного исследования. Кун подчерки-вал огромное значение этих «внешних факторов», Лакатос же отдает им второстепенное значение [7].
Пока наука скорее похожа на поле битвы иссле-довательских программ, чем на систему изолиро-ванных островков. «Зрелая наука состоит из ис-следовательских программ, не столько предвос-хищающих новые факты, сколько ищущих вспо-могательные теории, в этом, в отличие от грубой схемы «проверка-и-ошибка», ее эвристическая сила». Слабость исследовательских программ марксизма и фрейдизма Лакатос видел именно в недооценке роли вспомогательных гипотез, когда отражению одних фактов не сопутствовало пред-восхищение других необычных фактов.
Выродившейся называет Имре Лакатос иссле-довательскую программу марксизма. «Какой но-вый факт был предсказан марксизмом, скажем, начиная с 1917 года?» Антинаучными называет он известные предсказания об абсолютном об-нищании рабочего класса, о грядущей революции в наиболее развитых индустриальных державах, об отсутствии противоречий между социалисти-ческими странами. Скандальный провал подоб-ных пророчеств марксисты объясняли сомни-тельной «теорией империализма» (для того что-бы сделать Россию «колыбелью» социалистиче-ской революции). Нашлись «объяснения» и Бер-лину 1953 г., и Будапешту 1956-го, и Праге 1968-го, и русско-китайскому конфликту.
Не заметить: если программа Ньютона привела к открытию новых фактов, то Марксова теория осталась позади фактов, давая объяснения вдо-гонку событиям. А это, отмечает Лакатос, сим-птомы стагнации и вырождения. В 1979 г. к этой проблеме вернулся Джон Уоррол в очерке «Как методология программ исследования улучшает методологию Поппера». Наука, подчеркнул он, по сути своей динамична: либо она растет и ос-тается наукой, либо останавливается и исчезает как наука. Марксизм перестал быть наукой, как только перестал расти [3].
Т.о. концепция исследовательских программ И. Лакатоса может, как это он сам демонстрирует, быть применена и к самой методологии науки.
Рубрики: Философия | Дата публикации: 30.06.2010
Комментарии и Отзывы
