КУЛЬТУРНЫЙ СУБСТРАТ ПОЛИТИКИ И ЕГО СОСТАВЛЯЮЩИЕ

ФОРМИРОВАНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ ПОЛИТИЧЕС¬КОЙ КУЛЬТУРЫ. Представим себе на минуту полити¬ческую жизнь России времен Алексея Михайловича, Петра Великого или Николая II. При всех отличиях исторических предшественников роднит с современными политиками одна странная особенность: необычайно длительные «сиде¬ния».

Боярская Дума заседала так же невыносимо долго, как и нынешняя Государственная Дума РФ, Украины.

Русские цари выстаивали богослужения по 6 часов и более. Казалось бы, какое отношение эти исторически детали имеют для пони¬мания русского национального характера ч политической культуры? На деле — самое прямое.

Ритуалы политичес¬кой жизни, будь то монархическое правление или правле¬ние КПСС принимают форму, наиболее естественную для данного нарта. Ритуалы — это лишь одна из частичек мозаики политической культуры.

Так же, как и характер человека складывается в про¬цессе его социализации, так и национальная политичес¬кая культура складывается под влиянием факторов, в чем-то сходных с факторами социализации индивида.

«Поли¬тическая физиономия» страны, народа или партии фор¬мируется прежде всего под влиянием внешних для них условии. То, как воспринимают нацию ее соседи (близкие и далекие), формирует такие особенности ее политичес¬кой культуры, как агрессивность или пацифизм.

Напри¬мер, то, что за последние полтора-два века шведы не учас¬твовали в войнах, сформировало довольно миролюбивую политическую культуру. И, наверное, не случайно, что в Швеции развиты многие пацифистские движения, движе¬ния за охрану окружающей среды.

Очевидно и то, что постоянные угрозы целостности Рос¬сии на протяжении всей ее истории выработали в нашей политической культуре определенную закрытость. В то же время у соседей, которые были объектом имперской поли¬тики России, опасения, связанные с намерениями в их ад¬рес, существуют даже тогда, когда у российского прави¬тельства нет и в помине гегемонистских устремлений.

Вторым важным фактором, влияющим на формирова¬ние политической культуры, является сама внутриполи¬тическая жизнь страны, а точнее определенные события, оставляющие след в национальной памяти, придающие смысл всему текущему процессу.

Скажем убийство Джо¬на Кеннеди и Мартина Лютера Кинга стали событиями, отметившими не только политическое созревание целого поколения современников, но и наложили отпечаток на политическую культуру США, в которой насильственные элементы приобрели новое звучание.

Такие события оте¬чественной истории, как:

— Куликовская битва,

— война 1812 года,

— революция 1917 года.

— Великая Отечественная война и

— распад СССР — не просто исторические проис¬шествия в ряду многих других.

Это те зарубки, но кото¬рым можно реконструировать развитие национального политического самосознания.

Государство как институт многие исследователи счи¬тают одной из важных детерминант политической куль¬туры. Будучи само результатом исторического развития нации, государство, в свою очередь, может затормозить или ускорить тенденции формирования политической культуры.

Прежде всего, следует подчеркнуть то, какую роль государство играет в культуре нации: довлеет ли оно или имеет периферийное значение. Скажем, российская политическая культура на протяжении всего существова¬ния нации была «государствоцентрической».

Например, вспомним, как в последние годы жизни А. С. Пушкин пытался добиться у царя разрешения на выезд за границу для поправки своих дел. Царь лично решал вопрос о выез¬де поэта. И так и не выпустил его.

Ничто не изменилось в этом отношении в советской сис¬теме, когда вопрос о выезде диссидентствующих деятелей литературы и искусства решался на самом «верху».

Для ан¬гличанина, француза или голландца трудно понять эту осо¬бенность нашей политической культуры: у представителей этих государств давно нет внутренних паспортов, и вопрос о выезде за рубеж решает не президент или премьер, а мес¬тное отделение полиции.

Один из государственных институтов имеет особое зна¬чение в формировании политической культуры. Это армия. В разных странах и на разных исторических ступенях ста¬новления нации, этот фактор играет серьезную роль в фор¬мировании политической культуры. Известно, что в пери¬оды кризисов, политической неустойчивости и, конечно же, войн армия становится средоточием порядка и опорой ре¬жима. Но есть политические культуры, в которых армия берет на себя и более широкие полномочия в политической жизни.

Скажем, в ряде стран Латинской Америки перевороты и установление новых режимов нередко иницииру¬ются военными.

Между тем, как в таких разных полити¬ческих культурах, как китайская, российская или француз¬ская, военные играют совершенно иную, но намного мень¬шую роль в подобных событиях. Поэтому, когда накануне выборов 1995 года военные решили выставить своих кан¬дидатов на выборы в «организованном» порядке, то первый же опыт в Волгограде был для них неудачным: население, сохранившее в целом доверие к армии (среди немногочис¬ленных государственных институтов), не видит в ней по¬литически активного субъекта. Это не соответствует тради¬циям нашей национальной культуры.

Среди других факторов, формирующих политическую культуру, разные авторы называют такие институты, как:

— церковь,

— деловые (промышленные и финансовые) кру¬ги,

— университеты,

— средства массовой информации.

В по¬литической жизни таких стран, как Филиппины, Поль¬ша или Италия католическая церковь играет огромную роль, между тем как в католических странах Латинской Америки ее роль, хотя и очень велика, но сама церковь там занимает существенно иную политическую позицию (более радикальную).

Вообще интеллектуалы, как их называют за рубежом, или интеллигенция (что значительно шире), как говорят в России, это тоже своеобразный фактор формирования по¬литической культуры.

В XX веке эта социальная группа была в большой своей части сориентирована на левые по¬литические ценности. Именно интеллигенция поддержа¬ла революцию 1917 года, да и способствовала формирова¬нию того политического климата и в России, и в Европе, где левые, социал-демократические идеи доминировали.

Интеллигенция поддерживала борьбу против фашизма сначала в Испании 1936 года, а затем в мире, в делом. Этот слой помогал чилийским беженцам, спавшимся от Пиночета по всему миру.

О роли интеллигенции в российской политической культуре нужно говорить особо. В отличие от других по¬литических культур, это социальная страта играла в на¬шей стране несопоставимо большую роль по сравнению с факторами, перечисленными выше. «Поэт в России боль¬ше, чем поэт».

Эта строка понятна любому из нас: ведь при неразвитой публичной политике и в дореволюцион¬ной, и в послереволюционной России, именно в области культуры концентрировалось осознание национальных по¬литических ценностей и приоритетов. Интеллигенция оп¬ределяла моральные рамки политики, даже если в откры¬то политической форме они еще не были артикулирова¬ны. При переходе к публичным формам политики писате¬ли, музыканты и художники стали менее заметными, со¬хранившись в виде декоративных элементов в списках той или иной партии, но уже лишь в своей публичной, а не собственно политической роли.

В современном мире одним из наиболее заметных фак¬торов, воздействующих на политическую культуру, явля¬ются средства массовой информации. Неслучайно их назы¬вают «четвертой властью». Позиция журналистов не про¬сто транслирует государственные установки, но является самостоятельным, нередко отличным от официального, каналом выражения определенных политических устано¬вок. Так, независимость и неподкупность «четвертой влас¬ти» поддерживает демократические политические культу¬ры. Между тем без совершенно «ручной» прессы автори¬тарные режимы и целые культуры не могут сегодня рас¬считывать на сохранение.

Тот факт, что в нашей стране многие годы не было альтернативных официальных средств массовой информации,

— с одной стороны, научил читателей и зрителей читать «между строк».

— С другой стороны, — подточил прежний режим, доверие которому резко ослаб¬ло благодаря быстро радикализировавшимся средствам массовой информации в первые годы перестройки.

Политическую культуру характеризуют как постоянст¬во, так и изменчивость. Когда политическая культура сфор¬мировалась, она становится достаточно устойчивым обра¬зованием, своего рода ядром политической жизни нации. Ее важнейшей функцией, собственно, и является обеспече¬ние преемственности политической жизни. Те ключевые ценности, которые становятся частью политического укла¬да народа, служат заслоном против разрушительных тен¬денций, возникающих при смене очередного кабинета ми¬нистров, режима, а то и целой эпохи в политической исто¬рии. Такую же роль хранителя политической памяти нации политическая культура играет и при смене поколений.

Царская Россия исчезла навсегда в 1917 году. Инте¬ресны свидетельства очевидцев и современников проис¬ходивших катаклизмов. Такие тонкие наблюдатели, как Зинаида Гиппиус, Питирим Сорокин, Алексей Толстой и многие другие мемуаристы были поражены тем, как резко революция изменила не только повседневный быт, но и казавшиеся незыблемыми понятия, в том числе и поли¬тические.

Последующий семидесятилетний период, казалось бы, перепахал политическую культуру «до основания». Но это и так, и не так. Россия сохранила определенные геополити¬ческие приоритеты. Многие глубинные тенденции полити¬ческой культуры также осталось прежним, хотя форма их идеологического выражения стала существенно иной.

В час¬тности, ориентации граждан новой России на единонача¬лие, вне зависимости от того, кто этот лидер — царь. Гене¬ральный секретарь или президент, — остались прежними.

Распад Советского Союза, казалось бы, также привел к глобальным, не для одной нашей страны значимым пере¬менам. Но исследования показали, что и объективные по¬литические изменения (политической системы, режима, элит) и субъективное восприятие их гражданами, на деле вписываются в долгосрочные тенденции политической куль¬туры России. Произошел возврат к ряду представлений, от которых, казалось, мы ушли навсегда еще в начале века.

В интересном исследовании социолога А. Г. Левинсона была поставлена задача: выявить динамику изменения значимых исторических имен в массовом сознании за пе¬риод 1989—1994 гг. За этот короткий отрезок нашей исто¬рии существенно изменилась массовая картина мира. Име¬на выдающихся деятелей служат своего рода символами-метками, которые обозначают ключевые ценности для лич¬ности. Среди считавших выдающимися в 1989 году Лени¬на назвали 75%, Маркса — 37%, Энгельса — 16%, а Стали¬на — 12%. Через пять лет Ленина вспомнили 34%, то есть половина, Маркса —4%, Энгельса —2%, а Сталина — 20%. Рост поклонников Сталина не покажется удивительным, несмотря на разоблачительный пафос перестроечной про¬паганды имевший, как водится, «эффект бумеранга».

Исследователи выявили гораздо более интересную тенденцию, характеризующую живучесть более древних ее пластов. Так, оказалось, что первое место среди значимых людей держит царь Петр Великий. Его «рейтинг» не изменился с 1989 года (41 %). Среди возникших из небытия теней прошлою мы обнаружим Николая Второго, Екатерину и Александра Нев¬ского, не говоря уже о Суворове, Кутузове и Жукове. За последние годы действительно произошло оживление имперском образности, которая, оттеснив коммунистические символы, присутствует в нашей политической культуре* (см. табл. 2).

Таблица 2. Изменение популярности «выдающихся людей» (в % к числу опрошенных)

Значимые имена 1993 1994

Понизились

Пушкин 27 23

Гагарин 16 8

Толстой 15 8

Горький 5 1

Остались без изменений или понизились

повысились

Петр I 41 42

Суворов 18 18

Жуков 18 14

Сталин 12 20

Кутузов 9 11

Николай II 0 5

Александр Невскни 0 5

Екатерина II 0 10

* Левинсон Л. Г. Значимые имена // Экономические и социальные пере¬мены. Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 1995, № 1. С’. 28.

Связывая распавшиеся времена, политическая культу¬ра осуществляет различные функции.

Она и:

— утешает уяз¬вленное самолюбие потерпевших поражение, и

— мобили¬зует новые политические группы на победу.

Средством для этого нередко служат политические мифы, которые «на всякий случай» хранятся в бабушкиных сундуках. Многие из этих мифов, совершенно не отражая реальность, тем не менее, воздействуют на поведение нации, ее пра¬вительства и граждан.

Так, уже давно потеряв свои коло¬нии, Великобритания по-прежнему считает себя великой империей, диктующей другим странам правила междуна¬родного поведения. Травма от столкновения с реальностью дала себя знать довольно остро при принятии решения о присоединении к единой Европе и стоила поста премьер-министра М. Тэтчер, которая до конца сопротивлялась этому присоединению.

В периоды кризисов, неполадок в системе политичес¬кая культура играет роль стабилизатора, не дающего утра¬тить накопленный политический опыт многих поколений. Однако она не остается полностью неизменной. Изменчи¬вость такое же свойство этого феномена, как и устойчи¬вость.

В первые годы перестройки многие политологи, как отечественные, так и зарубежные задавались вопросом: позволит ли российская политическая культура, в которой всегда были сильны патриархально-авторитарные элемен¬ты, развиться новым, демократическим тенденциям. Тео¬ретически этот вопрос может быть сформулирован, как во¬прос о границах изменчивости политической культуры.

Рубрики: Лекции | Дата публикации: 17.07.2010

Комментарии и Отзывы