Красота – язык сверхсознания

Так что такое эта красота… Может быть красивым атомный взрыв? («Доктор Стренжлаф») Куприн об относ-ти красоты Слоновья походка Князь Мышкин («Красота спасет мир»). 3 статуэтки.

Красота не бесполезна, она бескорыстна

Акад. Симонов

Павел СИМОНОВ

Красота широко разлита в окружающем нас мире. Красивы не только произведения искусства. Красивы-ми могут быть и научная теория, и отдельный научный эксперимент. Мы называем красивыми прыжок спорт-смена, виртуозно забитый гол, шахматную партию. Красива вещь, изготовленная рабочим – мастером своего дела. Красивы лицо женщины и восход солнца в горах. Значит, в процессе восприятия всех этих столь отличающихся друг от друга объектов присутст-вует нечто общее. Что же это?

Определить словами, что именно побуждает нас признать объект красивым, неимоверно трудно. Кра-сота ускользает от нас, как только мы пытаемся объ-яснить ее словами, перевести с языка образов на язык логических понятий.

«Феномен красоты, – пишет философ А.В. Гулыга, – содержит в себе некоторую тайну, постигаемую лишь интуитивно и недоступную дискурсивному мыш-лению».

«Необходимость различения «сайенс» и «гумани-тес» (царства науки и царства ценностей. – П.С.), – продолжает эту мысль Л.Б. Баженов, – неустранимо вытекает из различия мысли и переживания. Мысль объективна, переживание субъективно. Мы можем, конечно, сделать переживание объектом мысли, но тогда оно исчезает в качестве переживания. Никакое объективное описание не заменяет субъективной ре-альности переживания».

Итак, красота – это прежде всего переживание, эмоция, причем эмоция положительная – своеобраз-ное чувство удовольствия, отличное от удовольствий, доставляемых нам многими полезными, жизненно не-обходимыми объектами, не наделенными качествами, способными породить чувство красоты. Но мы знаем, что «любая эмоция есть отражение мозгом человека какой-либо актуальной потребности и вероятности (возможности) удовлетворения этой потребности, ко-торую субъект оценивает, непроизвольно сопоставляя информацию о средствах, прогностически необходи-мых для достижения цели (удовлетворения потребно-сти), с информацией, поступившей в данный момент» (см. «Наука и жизнь» №3, 1965).

Если красота – это переживание, эмоциональная реакция на созерцаемый объект, но мы не в состоянии объяснить ее словами, попытаемся хотя бы найти от-вет на ряд вопросов, подводящих к решению этой за-гадки.

Первый вопрос. В связи с удовлетворением какой потребности (или потребностей) возникает эмоция удовольствия, доставляемого красотой? Информация о чем именно поступает к нам из внешнего мира в этот момент?

Второй вопрос. Чем это эмоциональное пережива-ние, это удовольствие отличается от всех остальных?

И, наконец, третий вопрос. Почему в процессе дли-тельной эволюции живых существ, включая культурно-историческое развитие человека, возникло столь за-гадочное, но, по-видимому, для чего-то необходимое чувство красоты?

Пожалуй, наиболее полное перечисление отличи-тельных особенностей красоты дано великим немец-ким философом Иммануилом Кантом в его «Аналити-ке прекрасного». Рассмотрим каждую из его четырех дефиниций.

«Красивый предмет вызывает удовольствие, сво-бодное от всякого интереса» кроме эстетического

Первый «закон красоты», так сформулированный Кантом, вызывает некоторую растерянность. Утвер-ждение Канта вступает в противоречие с потребност-но-информационной теорией эмоций, на которую мы сослались выше. Из этой теории следует, что за лю-бым интересом кроется породившая его потребность. По Канту, удовольствие, доставляемое красотой, ока-зывается эмоцией… без потребности! По-видимому, все же это не так. Говоря о свободе от «интереса», Кант имел в виду только витальные, материальные и социальные потребности человека в пище, одежде, продолжении рода, в общественном признании, в справедливости, в соблюдении этических норм и т.п. Однако человек обладает рядом других потребностей, среди которых и те, что принято называть «эстетиче-скими потребностями».

Прежде всего это потребность познания, тяга к но-вому, еще неизвестному, не встречавшемуся ранее. Сам Кант определил прекрасное как «игру познава-тельных способностей». Исследовательское поведе-ние, свободное от поиска пищи, самки, материала для строительства гнезда и т.п., можно наблюдать даже у животных. У человека оно достигает высших своих проявлений в бескорыстном познании. Впрочем, бес-корыстном ли? Опыты показали, что если человека полностью лишают притока новых впечатлений, удов-летворяя при этом все его физические нужды (пита-ние, удобная постель, температурный комфорт), у не-го в такой информационно-обедненной среде очень быстро возникают тяжелейшие нервно-психические расстройства.

Потребность в новом, ранее неизвестном в ин-формации, прагматическое значение которой еще не выяснено, может быть удовлетворена двумя путями: непосредственным извлечением информации из ок-ружающей среды или с помощью рекомбинации сле-дов ранее полученных впечатлений, то есть с помо-щью творческого воображения. Чаще используются оба канала вместе. Воображение формирует гипотезу, которая сопоставляется с действительностью, и, если она соответствует объективной реальности, рождает-ся новое знание о мире и о нас самих.

Для того чтобы удовлетворить потребность позна-ния, предмет, который мы оцениваем как красивый, должен содержать в себе элемент новизны, неожи-данности, необычности, должен выделяться на фоне средней нормы признаков, свойственных другим род-ственным предметам. Отметим, что положительную эмоцию вызывает не всякая степень новизны. В опы-тах на молодых животных и детях американский пси-холог Т. Шнейрла установил, что привлекает только умеренная новизна, где элементы нового сочетаются с признаками, известными ранее. Чрезмерно новое и неожиданное пугает, вызывает неудовольствие и страх.

Эти данные хорошо согласуются с потребностно-информационной теорией эмоций, поскольку для эмоциональной реакции важна не только вновь посту-пившая информация, но и её сопоставление с ранее существовавшими представлениями.

Потребность познания, любознательность побуж-дают нас созерцать предметы, ничего не обещающие для удовлетворения наших материальных и социаль-ных нужд, дают нам возможность увидеть в этих предметах что-то существенное, отличающее их от многих других аналогичных предметов. «Бескорыст-ное» внимание к предмету – важное, но явно недоста-точное условие обнаружения красоты. К потребности познания должны присоединиться какие-то дополни-тельные потребности, чтобы в итоге возникло эмоцио-нальное переживание прекрасного.

Анализируя многие примеры деятельности челове-ка, где конечный результат оценивается не только как полезный, но и красивый, мы видим, что при этом не-пременно удовлетворяются потребность в экономии сил, потребность в вооруженности теми знаниями, на-выками и умениями, которые наиболее коротким и верным путем ведут к достижению цели.

На примере игры в шахматы эстетик и драматург В.М. Волькенштейн показал, что мы оцениваем пар-тию как красивую не в том случае, где выигрыш дос-тигнут путем долгой позиционной борьбы, но тогда, ко-гда он возникает непредсказуемо, в результате эф-фектно пожертвованной фигуры, с помощью тактиче-ского приема, который мы менее всего ожидали. Фор-мулируя общее правило эстетики, автор заключает: «красота есть целесообразное и сложное (трудное) преодоление».

Писатель Бертольт Брехт определял красоту как преодоление трудностей. В самом общем виде можно сказать, что красивое – это сведение сложного к про-стоте. По мнению физика В. Гейзенберга, такое све-дение достигается в процессе научной деятельности открытием общего принципа, облегчающего понима-ние явлений. Подобное открытие мы воспринимаем как проявление красоты.

Член-корреспондент АН СССР М.В. Волькенштейн недавно предложил формулу, согласно которой эсте-тическая ценность решения научной задачи опреде-ляется отношением ее сложности к минимальной ис-следовательской программе, то есть к наиболее уни-версальной закономерности, позволяющей нам пре-одолеть сложность первоначальных условий (см. «Наука и жизнь» №9, 1988).

Красота в науке возникает при сочетании трех ус-ловий:

• объективной правильности решения (качество, которое само по себе не обладает эстетиче-ской ценностью),

• его неожиданности

• и экономичности.

С красотой как преодолением сложности мы встречаемся не только в деятельности ученого. Ре-зультат усилий спортсмена можно измерить в секун-дах и сантиметрах, но его прыжок и его бег мы назо-вем красивыми лишь в случае, когда рекордный спор-тивный результат будет получен наиболее экономным путем. Мы любуемся работой виртуоза-плотника, де-монстрирующего высший класс профессионального мастерства, в основе которого лежит максимальная вооруженность соответствующими навыками при ми-нимальном расходовании сил.

Сочетание этих трех потребностей – познания, вооруженности (компетентности, оснащенности) и экономии сил, их одновременное удовлетворение в процессе деятельности или при оценке результата деятельности других людей вызывают в нас чувство удовольствия от соприкосновения с тем, что мы назы-ваем красотой.

Рубрики: Философия | Дата публикации: 30.06.2010

Комментарии и Отзывы